В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего год - Страница 7

К оглавлению

― А ты мне предложение делал?

Они шипели как змеи.

― Сейчас сделаю предложение. В ресторан со мной пойдешь отметить нашу встречу?

― Замуж не пойду, а в ресторан пойду.

― Тогда буди Алика. Я его внизу жду. До вечера, чужая невеста.

Алик вышел мрачный, обиженный, заспанный.

― Выспаться не дал, ― забурчал он, ― а у меня сегодня тренировка.

― Какая еще тренировка? ― удивился Саша.

― По боксу. И вообще поосторожней со мной. Имеешь дело с чемпионом Москвы среди юношей.

― Да ну! ― восхитился Саша, сделал молниеносную подсечку, и чемпион Москвы оказался на земле. Алик встал, тщательно отряхнулся, сказал безразлично:

― Имей в виду, в следующий раз отвечу.

― Мы с рогами, ― понял Саша. ― Ну ладно, прости. Мне помощь твоя нужна. Штуку одну донести. Была бы левая в порядке, сам справился, а то...

Он продемонстрировал левую. Сгибалась она действительно плохо.

― О чем речь, Саша!

― Тогда пошли.

У будки Саша сказал:

― Подожди меня здесь. И посмотри. Кого увидишь ― свистни. ― И скрылся в проеме. Алик прогуливался, посматривая. Светило низкое-низкое солнце, воздух был неподвижен и по-летнему тепл. В близких зарослях полураспустившейся акации чирикали неизвестные пичуги. Томно было, прекрасно. И безлюдно. Вышел Саша.

― Никого?

― Никого.

Тогда Саша за воротник вытащил из будки тугой мешок.

― Закинь мне его на плечо.

― Что это, Саша?

― Рис.

― Откуда?

― Отсюда.

― А сюда откуда?

― Оттуда, ― раздраженно окончил диалог Саша.

Саша брал чужое, Саша присваивал не свое. Это было ужасно, отвратительно, противоестественно. Алик хотел сказать это вслух, но вдруг поймал мутный Сашин взгляд ― как бы сквозь и мимо.

Ничего не говоря, Алик ухватился за нижние углы мешка. Держась правой рукой за горловину, Саша подсел, и они вдвоем ловко вскинули увесистый мешок на Сашино плечо.

― Порядок! ― одобрил Саша.

― Я тебе больше не нужен? ― холодно осведомился Алик. Саша через левое плечо серьезно посмотрел на него, ответил:

― Нужен. Пока до рынка дойду, раза три плечо менять придется.

А у рынка вовсю шуровал народ: воскресенье, базарный день, барахолка. Раздвигая мешком плотные ряды, порядком взмокший, Саша и идущий следом Алик прорвались наконец к ряду, где царствовал Петро. Саша скинул мешок, достал носовой платок, вытер лицо, высморкался.

― Я тебе больше не нужен? ― опять спросил Алик.

― В баню пойдем.

― У меня тренировка, ― сказал Алик, повернулся и пошел. Саша рассматривал его осуждающую спину, когда подковылял Петро.

― Привет, Сашок, что это у тебя?

Саша лихо хлопнул по упитанному мешочному торсу:

― Почем сегодня рис?

― Красненькая стакан...

Весь мешок оптом за сколько возьмут?

― Любая половина.

― Зови перекупщика, Петро!

Вас не забыть, московские бани военных лет. Гостеприимно принимая в свои жаркие чертоги вечно мерзнувших от постоянной голодухи москвичей, вы вместе с городской пылью и заводской копотью смывали с них усталость и тоску, равнодушие и тревогу.

И вас не забыть, коричнево-зеленые, размером меньше спичечного коробка, кубики мыла, от которых волосы становились легкими, а отмытая кожа чисто поскрипывала под растирающей ее ладонью.

Саша отстоял длинные очереди в Песчаные бани. Очередь за билетами. Очередь за кубиками мыла. Очередь в раздевалку. Он разделся, обнажил молодое, сильное, во многих местах изуродованное железом тело и вошел в мыльную.

Он тщательно мылился большой мочалкой...

Он темпераментно хлестал себя веником...

И опять неистово тер себя грубым лыком...

Он отмывался.

Саша брился, когда отражением в зеркале мелькнуло за серым вечерним окном чье-то лицо. Саша стремительно развернулся. На него грустно и внимательно смотрел Сергей.

― В дверь заходи! ― недовольно посоветовал Саша.

Сергей стоял в дверях.

― Зачем ты это делаешь, Сашок?

― Что я делаю ― поинтересовался Саша, озабоченно оценивая в зеркале качество своей парикмахерской работы и выражение Серегиного лица. С грустным всепониманием старшего Сергей неохотно усмехнулся и прямо спросил:

― Где ты взял этот рис?

― Какой рис? ― Саша решительно захлопнул походное свое зеркало и мокрым полотенцем вытер лицо.

― Хватит придуриваться. Откуда у тебя рис?

Саша налил в ладонь одеколона, зажмурившись, умылся из горсти, охнул, открыл глаза и весело встал:

― Нашел.

― Где?

― Ну ладно, Серега! Был рис и нет риса!

― Ты украл его. ― Сергей сел за стол и стал рассматривать свои руки.

― Я нашел этот рис, ― раздраженно повторил Саша. ― Еще чего?

― Больше ничего.

Накатывала волна командирского гнева, и Саша, не сдерживаясь, жестко и повелительно предложил младшему по званию:

― Тогда вы свободны, сержант, можете идти.

― Я не сержант. Я ― инвалид, ― тихо напомнил Сергей. От этого напоминания нехорошо стало Саше. И он уже попросил, скрывая, что просит:

― Не лезь в мои дела, Серега. Договорились?

― Не договорились. ― Сергей поднялся. ― Но, в общем, твои дела ― это твои дела. Самому делать, самому и отвечать...

― Извини. Я спешу. Меня девушка ждет, ― прервал его Саша.

Сергей подошел к нему, взял за плечи:

― Не делай этого, Сашок.

― Что не делать-то? С девушкой в ресторан не идти, что ли?

Рассмотрев сердитые Сашины глаза, Сергей засмеялся, ласково толкнул в грудь и решил:

― Ох и дурачок же ты! Мальчишка! Ну, иди в ресторан. Девушка ждет.